Рождество Христово в Исаакиевском соборе через 87 лет

Впервые с 1928 года в Исаакиевском соборе Петербурга будет совершено Рождественское богослужение 7 января 2016 г. в 9:00 утра.
После многих лет в нем совершаются ежедневные службы. Расписание здесь http://isaacy.ru/

Историческая справка
Исаа́киевский собо́р (официальное название — собор преподобного Исаакия Далматского) — крупнейший православный храм Санкт-Петербурга.
Расположен на Исаакиевской площади.Построен в 1818—1858 годы по проекту архитектора Огюста Монферрана; строительство курировал император Николай I.
Торжественное освящение 30 мая (11 июня) 1858 года нового кафедрального собора совершил митрополит Новгородский, Санкт-Петербургский, Эстляндский и Финляндский Григорий (Постников).
Творение Монферрана — четвёртый по счёту храм в честь Исаакия Далматского, построенный в Санкт-Петербурге. Высота — 101,5 м, внутренняя площадь — более 4000 м².
Золочение куполов собора в 1838—1841 годах проводилось методом огневого золочения, парами ртути отравились и умерли 60 мастеров.
Всего же в строительстве собора приняло участие 400 000 рабочих — государственных и крепостных крестьян. Судя по документам того времени, около четверти из них умерло от болезней или погибло в результате несчастных случаев.
Торжественное освящение собора состоялось в 1858 году, 30 мая, в день памяти преподобного Исаакия Далматского, в присутствии императора Александра II и иных членов императорской семьи. Были выстроены войска, которых император приветствовал перед началом чина освящения. На Петровской и Исаакиевской площадях были устроены трибуны для народа; соседние улицы и крыши ближайших домов были переполнены людьми.

В соборе три алтаря, главный посвящён Исаакию Далматскому, левый — Великомученице Екатерине, правый — благоверному Александру Невскому. Интерьеры отделаны мрамором, малахитом, лазуритом, золочёной бронзой и мозаикой.
После революции храм был разорён. В мае 1922 года в ходе изъятия церковных ценностей для нужд голодающих Поволжья из него было изъято 48 кг золотых изделий, более 2 тонн серебряных украшений. Его настоятель протоиерей Леонид Богоявленский (1872—1937) 29 апреля 1922 года был арестован, а храм стал обновленческим.
В 1928 году службы прекращены: президиум ВЦИК 18 июня 1928 года постановил «оставить здание собора в исключительном пользовании Главнауки в качестве музейного памятника». 12 апреля 1931 года в соборе был открыт один из первых в Советской России антирелигиозных музеев.

Во время Великой Отечественной войны собор пострадал от бомбёжек и артобстрела, на стенах и колоннах местами сохранены следы от снарядов.
Уже в первые дни войны научными сотрудниками антирелигиозного музея (так тогда назывался Исаакиевский собор) были отобраны музейные экспонаты и материалы из фондов, которым предстояло отправиться в эвакуацию. Здесь были иконы из дерева и перламутра, мелкие предметы культа, деревянная скульптура, проектные чертежи храма, две деревянные модели собора, бюст Огюста Монферрана из различных пород камня, предметы из спецкладовой и многое другое. Всё это уложили в ящики, опечатали пломбами и в два этапа эвакуировали за Урал.
Многие экспонаты сбора и других ленинградских музеев остались на время войны внутри, их не смогли вывезти. Библиотека научного отдела расположилась в одном из подвальных помещений.
Церковные облачения поместили в ящики и законсервировали, часть развесили в ризнице. В соборе остались лишь настенная живопись, бронзовая скульптура и мозаика на станках. В июле 1941 года Исаакиевский собор был закрыт.

Золочёный купол Исаакия был слишком хорошим ориентиром для фашистской артиллерии и авиации. Именно поэтому он первым из всех ленинградских доминант, уже к 9 июля 1941 года, был покрыт защитной серой масляной краской. Окна собора заложили щитами и мешками с песком.

Несмотря на маскировку и на то, что неподалёку, у Адмиралтейства, находилась зенитная батарея, которая отражала воздушные атаки немецкой авиации, Исаакиевский собор в годы войны получил значительные повреждения от бомбардировок и артобстрелов. Осколки бомб и снарядов оставили выбоины на наружной мраморной облицовке стен, в некоторых местах пробили кровлю. Пострадали 10 из 16 колонн северного портика, был повреждён парапет юго-западного угла здания. В январе 1943 года при разрыве бомбы вблизи собора взрывной волной была выбита часть стёкол уникального витража.
Ещё одно сильное «ранение» шальным, случайным снарядом Исаакиевский собор получил в декабре 1943 года, когда обстрелы уже утратили свою силу и длительность.
Это случилось днём, когда сотрудники находились внутри здания. Снаряд покалечил одну из колонн западного портика, отбив от неё порядочный кусок гранита. Удар был так силён, что около этого портика разошлись и вздыбились плиты тротуара. Но в подвале он не отозвался ни звуком, ни сотрясением.
О том, что скрывал в себе Исаакий военных лет, знали очень немногие. Из пригородных дворцов сюда привезли скульптуру, мебель, фарфор, архивы, научную документацию. Здесь всю войну хранились картины и бронза, фарфор и стекло, ткани и вышивки, медали и монеты, чертежи, акварели, гравюры, фотографии, книги и журналы. Стараниями немногих хранителей, работавших в соборе в годы блокады, были спасены бесценные музейные фонды.
Все сотрудники были переведены на казарменный режим. «Население» собора в основном состояло из работников пригородных дворцов-музеев, вывозивших последние партии экспонатов и не имевших своих квартир в Ленинграде. Храм, укрывший спасённые ими музейные ценности, стал убежищем и для них. Жили здесь и работники ленинградских музеев, редко уходившие домой. Все они ютились в подвалах, ставших жилыми в страшную первую блокадную зиму.

С марта 1942 года жить в соборе стало невозможно. Мороз на улицах города переносился легче, чем холод Исаакия, и сотрудники получили квартиры в Ленинграде. Некоторым из них жизнь была спасена благодаря стационару, организованному в здании Музея истории Ленинграда. Некоторые были эвакуированы в Сарапул и Новосибирск, где находились тыловые хранилища дворцов-музеев. В Исаакиевском соборе остались немногочисленные хранители и небольшая группа пожарной охраны и подсобных рабочих.
Зима 1942 года была чрезвычайно тяжёлой. Собор не отапливался и промерзал настолько, что иней выступал на стенах и пилонах внутри здания.
Через пробоины внутрь проникала влага. От сырости, отсутствия вентиляции и отопления, перепада температур и промерзания разрушался гипсовый орнамент.
Поверхность стен и мозаики покрывалась плесенью, на мраморной облицовке появились трещины и сколы, красочный слой росписей осыпался.
В соборе были введены круглосуточные дежурства научных сотрудников. В обязанности хранителя входили обходы и сверка наличия музейного груза, контроль сохранности пломб и регистрация в «Книге дежурств» условий хранения (температурных колебаний, влажности, аварийных случаев). Из записей мы узнаём, что в декабре 1942 года температура в соборе упала до -20 С, а влажность в марте следующего года составила 89%. Такой режим являлся просто немыслимым для сохранности музейных фондов.
В этих условиях благополучнее всего чувствовали себя мрамор, произведения из камня, стекла и фарфора. Их достаточно было вынуть из быстро сыревшего сена и установить так, чтобы уберечь от ударов и толчков.
Труднее было с произведениями из металла и золочёной бронзы – им угрожала коррозия. Приходилось постоянно следить за ними, вскрывая ящики. Ещё хуже обстояло дело с мебелью. Клей размокал, отслаивалась фанеровка, могла пострадать ценная гобеленовая или шёлковая обивка.
Во время блокады обеспечить должные условия и режим хранения в соборе было невозможно. О реставрации и думать не приходилось. Оставалось только следить, чтобы вещи не погибли от сырости, своевременно просушивать и проветривать их, правильно устанавливая очерёдность нуждающихся в этом предметов. Ящики, поставленные в соборе в целях экономии места один на другой, в несколько ярусов, мешали правильной циркуляции воздуха. Это стало угрозой для уникальной соборной живописи.
Пришлось растаскивать ящики и устанавливать их не просто в один или два ряда, а ещё и так, чтобы между ними оставались проходы.
Этой работой занимались женщины, истощённые, измученные голодом и холодом. Они разгружали, двигали, таскали. Они надеялись и верили, что хранимая ими красота понадобится в будущем, после войны.Для проветривания здания настежь отворялись тяжёлые двери. От этого образовывались такие завихрения и сквозняки, что собор становился похож на палубу быстро несущегося корабля.
Сырость и холод Исаакия губили не только бесценные вещи, но и самих музейных сотрудников, которые в конце рабочего дня выходили из собора застывшими, бледными до синевы, с негнущимися, окоченелыми руками и ногами.
Но в этом холодном, внешне безжизненном здании было одно тёплое, уютное местечко: маленькая будочка, бывшая касса музея, находившаяся у одной из мощных колонн южного портика. В крошечном помещении стояли лишь столик и скамья. Но всегда топилась печурка, и на ней постоянно кипел чайник. Зимой эта будочка становилась научным кабинетом, приёмной и залом заседаний одновременно. Здесь отогревались и отдыхали, здесь составляли акты о проверках вещей, писали статьи, обсуждали планы работы.
На посту в Исаакиевском соборе выставлялись девушки с очень хорошим слухом. Обычно это были либо слепые, либо музыканты. Они слушали, с какой стороны совершается налет, и срочно докладывали об этом.
Весной 1942 года перед трудящимися ленинградцами была поставлена задача обеспечить себя собственными овощами.
Промышленные предприятия и учреждения должны были организовать свои подсобные хозяйства. Под огороды были выделены все пустыри, сады, стадионы, парки и скверы, откосы рек и каналов. Огород был разбит даже на Исаакиевской площади — там выращивали капусту, а на площади Декабристов — картошку. Вечная память ленинградцам, тем, кто спас для следующих поколений бесценные осколки старины.

С 1948 года функционирует как музей «Исаакиевский собор». В 1950—1960-е годы проведены реставрационные работы.
На куполе устроена смотровая площадка, откуда открывается великолепная панорама центральной части города. Внутри храма был установлен маятник Фуко (в настоящее время демонтирован), который благодаря огромной длине наглядно демонстрировал вращение Земли.
В 2015 году собор обрел свои колокола - звонница из 16 кампанов воссоздана по чертежам Огюста Монферрана.

Сегодня клир Исаакиевского собора насчитывает около 10 человек - 6 священников и 3 диаконов. Совсем недавно возобновлены богослужения и собор, рассчитанный на 12 000 человек, во время служб пока что посещают лишь несколько десятков христиан.
Получить информацию о богослужениях и не только можно по тел. +7 (931) 313-93-34.